Николай

«...вот как выходит: всю жизнь отработал, знал, что тебя завтра ждет, получал зарплату честно, а потом оказалось, что ничего не ждет, и, даже если отработаешь честно, не факт, что что-то получишь. Обманут, прокинут, обворуют, да еще и осмеют»

Рассказ сотрудника об истории подопечного

Николай

У Николая большой трудовой стаж, однако пенсию оформить он не успел. Он оказался бездомным в Петербурге, после того как приехал к знакомому, который обещал помочь с работой, своего жилья у Николая нет. Обратился в Ночлежку с просьбой помочь восстановить документы. За время проживания в Приюте Николай восстановил документы, оформил инвалидность, сейчас мужчина ожидает места в интернате.

Наталья Шавлохова
Наталья Шавлохова операционный директор

История подопечного

Здесь, в Ночлежке, живут 50 человек. И у каждого своя история. Иной раз такая, что хоть плачь, хоть вой. Смеяться не от чего. Про меня что? Родился я в 1957 году в Рязани. Семь правительств пережил. Добрым словом вспоминается только Леонид Ильич Брежнев, потому что была стабильность, уверенность и надежность. Как началась перестройка, все начало кругом ломаться и лететь. У меня тем более тогда уже зрелый возраст был. Начались коммерческие обманы. И вот как выходит: всю жизнь отработал, знал, что тебя завтра ждет, получал зарплату честно, а потом оказалось, что ничего не ждет, и, даже если отработаешь честно, не факт, что что-то получишь. Обманут, прокинут, обворуют, да еще и осмеют.

Закончил я среднюю школу, и тут БАМ начался. Я захотел поехать на БАМ — тогда туда ехали достойные люди по комсомольским путевкам, пришлось мне, чтобы туда попасть, для стажа и для авторитета поступить на стройку. Отработал я два года на стройке, получил специальность плиточника-облицовщика, ну, в армию меня не взяли по зрению, но какими-то путями я все-таки добился того, что попал на БАМ.

Приехал в Иркутскую область, посовался туда-сюда, но меня по зрению сначала никуда не пропускали, месяца полтора я побыл там безработным, но в те времена было легче: я нашел общежитие, с комендантом там поговорил, и меня заселили. И тут мне на улице встречный-поперечный говорит: «Ну, иди вон в ВОХР» (военную охрану), ну, я пришел в охрану, а они говорят: «Нам инструктора нужны по пожарной безопасности, пойдете?» Я согласился. Отправили меня в город Астрахань, в специальное училище речное командное, ну, я там отучился и приехал оттуда старшим инструктором по пожарной безопасности. Подо мной были Осетровская РЭБ (Ремонтно-эксплуатационная база при речном порте), Кировская РЭБ, Якутская РЭБ… Короче, вся река Лена была под моей властью.

Ну, флота тогда было много, а моя работа заключалась не только в том, чтобы тушить пожары, но и чтобы их предотвращать. Сколько я там проработал, всего один пожар случился. Не на моем участке, но все равно мне было обидно. По тем временам меня там все знали, я по городу не мог спокойно пройти. Некоторые на меня злились: у меня было право остановить судно, оштрафовать… Плюс еще вдобавок береговая охрана пожарная относилась ко мне. Рабочий день был с восьми до пяти, но я уходил утром часов в семь и приезжал домой часов в 9-10 вечера, на праздники поощряли, премии давали, пожара нет — значит, люди работают. Хорошо было и интересно.

003_Nochleshka_Nikolai-Vaulin_bw_04_Alexey-Loshchilov-1280x853.jpg

Потом пришел Горбачев: начались сокращения на судах, стали небрежно относиться люди ко всему, потом это горе ГКЧП появилось — стали все разделяться, переформировываться, пошли сокращения, пошли неплатежи, пошли обманы, начальство стало меняться… Я развернулся, плюнул на это дело и уволился с этой работы. Квартира у меня была служебная — я в ней жил. Уволился — и из квартиры выехал. Дальше поехал в Тюмень. Попал в город Радужный. Там я в аэропорту сначала работал слесарем-сантехником, потом познакомился с начальником участка нефтяного, он меня туда к нефтяникам перевел. Там были очень зарплаты хорошие. Я там работал сперва слесарем, потом мастером, а затем начальником смены.

С семьей у меня не получилось. С такой работой… Как говорится, есть дураки, которые, если пашут, так пашут до конца. Женщины были, а семьи не вышло.

Потом доллар подорожал, стали нефтепредприятия скупать москвичи, и пошла своя власть, с собой тащили своих. Получилось так, что я оказался под сокращением. Ну, хоть денег заработал. Квартиру покупать не торопился.  И поехал в Москву — там сразу устроился в частную фирму, проработал там пять лет и шесть месяцев, но затем ее съели конкуренты. И так потом пошло… Частные фирмы-однодневки, которые нанимают людей, а потом закрываются и прочее…

В Рязани у меня жилья не осталось. Двоюродная сестра продала квартиру мою. Как, какими путями, я даже не знаю.

В Петербург я попал как? Встретил однокурсника, он подвизается в охране. Говорит, попробую тебя устроить, приезжай. Приехал, а там хозяин свое дело продал. И он без работы остался, и я. Года два назад это было. С тех пор я бездомный. Какое-то время я крепился по хостелам, а потом… Здоровье-то уже не то: ни разгрузить, ничего…

У меня уже два инфаркта было, третий на подходе. Аритмия у меня бешеная.

Я резюме напишу, они говорят: «Приходите». Как дверь открываю, они смотрят на меня и говорят: «Старик». От молодых-то отказываются, а уж от нас-то подавно. Мы, как говорится, выработанный материал, никому не нужны.

004_Nochleshka_Nikolai-Vaulin_bw_01_Alexey-Loshchilov-1280x853.jpg

Я себя бездомным чувствую с 90-х годов. При социализме была уверенность в завтрашнем дне, а сегодня даже любой молодой человек может без всего остаться. Сегодня он работает, а через минуту… Пришел хозяин: «Не так посмотрел, не так выглядишь» — и прощай.

Я не завидую людям, которые дальше будут жить.

Меня тут в интернат хотят устроить. Но я, знаете, слишком взрослый человек, чтобы в сказки верить. Если я, дай Боже, туда попаду, то для меня это будет сказка. Правда, боюсь, что если ничего не получится, меня вышвырнут на улицу.

Моих родных 37-й год и Великая Отечественная хорошо подсекли. Мать преставилась при Горбачеве. Отец… Как обычно? Жена уходит — муж недолго после того живет. Это женщины крепкие — они могут скрипеть. Бездомных мужиков ведь тоже больше, чем женщин. Еще бывает, мужики расходятся с женой, ребенок остается с матерью, и мужики не претендуют на квартиру, оставляют жене и ребенку. И вот вам БОМЖ. Я много таких знаю.

На улице, особенно зимой, без водки нельзя. Хоть и сам знаешь, что она не помогает, но самообман — он сильнее. Выпил 100 граммов — и вроде бы получше стало. Попал в милицию — хорошо, праздник, переночевал. Когда еще подъезды не закрывали, было получше, а сейчас все закрыто, везде охрана, на вокзал не зайти, везде гонят…

Я в Ночлежке в первый раз. Четвертый месяц. Мне сложно, когда много людей. Иной раз хочется бунтовать, орать, кричать, драться… Но потом я думаю: «Вот сейчас я все брошу, и куда? Опять водка, опять улица…»

Я никогда не воровал — не получается у меня. Это же надо свою смелость иметь.

В этой жизни ничего хорошего нету.

Людям не то что другим помогать, им самим нужна помощь, понимаете? У людей нет уверенности, нет надежности. Одна показуха. Путин в Сирии, Путин в Украине. А своих не видят.

Знаете, раньше участковый работал по такому принципу: освободился человек, приходит участковый ко мне в охрану: «Николай Валентинович! Вот, болтается, освободился. Возьми его! Хоть очухается, почувствует себя человеком, а я пока ему еще что-нибудь подыщу».

005_Nochleshka_Nikolai-Vaulin_bw_19_Alexey-Loshchilov-1280x853.jpg

Россию снаружи никогда не сожрешь — подавишься. А вот изнутри развалить — легко! Наши дела — чем дальше, тем хуже. Люди стали озлобленные, всего начали бояться. Тут не столько бандит страшен, сколько свое правительство. С другой стороны, ни в одном веке никогда на Руси жить не было хорошо. С IX века мы плохо живем, нас угнетают, издеваются, ничего не меняется.

Не волнуйтесь за меня, что холодно. Простужусь — быстрее, может, к Богу уйду.

Самое страшное — это остаться на ночь на улице без водки.

Бездомному в среднем километров 40-50 приходится в день проходить. Чтоб не замерзнуть. Это редкость, что кто-то сейчас приживается на чердаке, в подъезде.

А как становишься нищим, друзья теряются. Тут вон сколько таких в Ночлежке, которых родные сыновья, дочери или отцы выкинули на улицу, какие уж там друзья!

  • АвторАнастасия Рябцева для ТД
  • ФотоАлексей Лощилов для ТД

Сбор в помощь приюту

  • 7 месяцев средний срок сопровождения подопечных
  • 171 875 рублей средние расходы на то, чтобы вернуть одного человека к обычной жизни
Помочь приюту

Другие истории бывших подопечных приюта